Ридикюль
2020
2020
"Bся динамика наших отношений с прошлым заключена в тонкой игре недосягаемого и уничтоженного.
Наше восприятие прошлого — это страстное овладение тем, что не принадлежит нам больше". (П. Нора)
Наше восприятие прошлого — это страстное овладение тем, что не принадлежит нам больше". (П. Нора)
У Пьера Нора сказано, что «вся динамика наших отношений с прошлым заключена в тонкой игре недосягаемого и уничтоженного. Наше восприятие прошлого – это страстное овладение тем, что не принадлежит нам больше».
Родители почти ничего не рассказывали мне о нашей семье. Всё, что я знала, – профессию, как звали родственника и почему он умер. После революции между отцами и детьми искусственно создавались противоречия – духовные, нравственные и идеологические. Семейное предание целенаправленно разрушалось. Был нарушен фундамент семьи и родовое чувство. Репрессии уничтожали и ветви, и корни семейных древ. Нашим родителям, тоже быстро повзрослевшим, после Перестройки нужно было выживать и переосмысливать реальность 90-х годов. Семейные былины стирались. Всё, чем могла наполниться родовая память, кануло в лету.
Эта работа - моя попытка прикоснуться к ускользающему прошлому.
Моя бабушка Антонина ушла намного раньше, чем я родилась. Мама сохранила её кожаный ридикюль со всем содержимым. Этот проект – моя попытка прикоснуться к ускользающему прошлому. Рассмотреть его тщательным образом под микроскопом, оставить свои метки и восполнить пробелы в своей идентичности. Я, словно археолог, аккуратно снимала культурный слой за слоем, год за годом. Обрывки фраз, случайные цифры и артефакты из прошлого возвращают меня в события настоящего.
Родители мало что помнили о наших предках. Всё, что я могла узнать, – профессию, как звали родственника, где жил и почему он умер.
После революции между отцами и детьми искусственно создавались противоречия – духовные, нравственные и идеологические. Семейное предание целенаправленно разрушалось. Был нарушен фундамент семьи и родовое чувство. Репрессии уничтожали и ветви, и корни семейных древ. Нашим родителям, тоже быстро повзрослевшим, после Перестройки нужно было выживать и переосмысливать реальность 90-х годов. Семейные былины стирались. Всё, чем могла наполниться родовая память, кануло в лету.
Бабушка была фронтовой медицинской сестрой, а позже работала в инфекционном отделении городской больницы № 4 в Калинине. Во время работы над проектом я узнала, что бабушка спасла мою сестру от пневмонии с помощью пенициллина. Этот антибиотик появился в широком доступе только после войны. Не в каждой больнице он был в то время. Я увидела тесное переплетение истории жизни бабушки c настоящим. Новый опасный вирус действует на лёгкие слишком быстро. Учёные ищут новое лекарство, новый пенициллин. Так было когда-то и повторится вновь. Мы станем сильнее, но останемся уязвимы для другого. Память поколений передаёт нам опыт и может направить на поиск новых решений. В наших силах увидеть ценность этого опыта и историй, свидетельства которых повсюду – в каждом доме, каждом предмете.
Родители почти ничего не рассказывали мне о нашей семье. Всё, что я знала, – профессию, как звали родственника и почему он умер. После революции между отцами и детьми искусственно создавались противоречия – духовные, нравственные и идеологические. Семейное предание целенаправленно разрушалось. Был нарушен фундамент семьи и родовое чувство. Репрессии уничтожали и ветви, и корни семейных древ. Нашим родителям, тоже быстро повзрослевшим, после Перестройки нужно было выживать и переосмысливать реальность 90-х годов. Семейные былины стирались. Всё, чем могла наполниться родовая память, кануло в лету.
Эта работа - моя попытка прикоснуться к ускользающему прошлому.
Моя бабушка Антонина ушла намного раньше, чем я родилась. Мама сохранила её кожаный ридикюль со всем содержимым. Этот проект – моя попытка прикоснуться к ускользающему прошлому. Рассмотреть его тщательным образом под микроскопом, оставить свои метки и восполнить пробелы в своей идентичности. Я, словно археолог, аккуратно снимала культурный слой за слоем, год за годом. Обрывки фраз, случайные цифры и артефакты из прошлого возвращают меня в события настоящего.
Родители мало что помнили о наших предках. Всё, что я могла узнать, – профессию, как звали родственника, где жил и почему он умер.
После революции между отцами и детьми искусственно создавались противоречия – духовные, нравственные и идеологические. Семейное предание целенаправленно разрушалось. Был нарушен фундамент семьи и родовое чувство. Репрессии уничтожали и ветви, и корни семейных древ. Нашим родителям, тоже быстро повзрослевшим, после Перестройки нужно было выживать и переосмысливать реальность 90-х годов. Семейные былины стирались. Всё, чем могла наполниться родовая память, кануло в лету.
Бабушка была фронтовой медицинской сестрой, а позже работала в инфекционном отделении городской больницы № 4 в Калинине. Во время работы над проектом я узнала, что бабушка спасла мою сестру от пневмонии с помощью пенициллина. Этот антибиотик появился в широком доступе только после войны. Не в каждой больнице он был в то время. Я увидела тесное переплетение истории жизни бабушки c настоящим. Новый опасный вирус действует на лёгкие слишком быстро. Учёные ищут новое лекарство, новый пенициллин. Так было когда-то и повторится вновь. Мы станем сильнее, но останемся уязвимы для другого. Память поколений передаёт нам опыт и может направить на поиск новых решений. В наших силах увидеть ценность этого опыта и историй, свидетельства которых повсюду – в каждом доме, каждом предмете.
Мне захотелось написать бабушке письмо, поделиться c ней тем, что произошло в жизни её родных после того, как её вещи погрузились в забвение на дно сумки.
"Здравствуй, милая Тоня!
Мы никогда не встречались, но я знаю теперь чуть больше про тебя. Мы словно волны, набегающие друг на друга, едва соприкоснувшись, тут же исчезаем в океане времени.
Твоя старшая дочь пережила младшую, а правнук родился в один день с тобой под звездой Антарес,
10 ноября.
Твоя внучка, которую ты спасла от пневмонии с помощью пенициллина, стала художницей.
Ты работала медсестрой. В настоящее время врачи вновь на передовой, как тогда, в сороковые. В твоей больнице заняты почти все места, в лабораториях ночью горит свет.
Мы носим маски и перчатки и боимся прикасаться друг к другу. Наши дома стали убежищами, а прогулки и обычные разговоры - источником опасности.
Многое изменилось за 50 лет - мы научились общаться со скоростью света из любой точки мира и покупать все, что хотим, не выходя из дома.
Но, несмотря на это, мы все также беззащитны перед стихией и болезнями.
И в 2020 году мир ищет волшебное средство от нового опасного вируса, наш "новый пенициллин".
Подскажи, каким он будет на этот раз?
Ведь все это когда-то уже было, правда?
Обнимаю,
Твоя внучка,
Ксения"
